«Актуальность обусловлена масштабностью»

Ко Всемирному дню борьбы с диабетом (World Diabetes Day), отмечаемому ежегодно 14 ноября, азербайджанская газета «Бакинский рабочий» представила интервью с Чубаровым Тимофеем Валерьевичем, главным врачом Воронежской детской клинической больницы им. Н.Н. Бурденко.

Всемирный день борьбы с диабетом (World Diabetes Day), отмечаемый ежегодно 14 ноября, был введен в 1991 году Международной диабетической федерацией и Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) в ответ на угрозу возрастания заболевания диабетом во всем мире.

Дата 14 ноября была выбрана, чтобы увековечить заслуги канадского врача и физиолога Фредерика Бантинга, родившегося в этот день в 1891 году. Вместе с врачом Чарльзом Бестом он сыграл решающую роль в открытии в 1922 году инсулина – лекарства, спасающего жизнь людям, больным диабетом.

По данным ВОЗ, сахарный диабет в 2-3 раза увеличивает смертность населения и сокращает продолжительность жизни. К тому же актуальность проблемы обусловлена еще и масштабностью распространения данной болезни. По оценкам, в настоящее время во всем мире диабетом страдают 537 млн взрослых по сравнению с 108 млн в 1980 году. И с каждым годом число заболевших увеличивается.

Об этом и многом другом наш корреспондент беседует с главным врачом Воронежской детской клинической больницы, руководителем Эндокринологического центра и университетской клиники Воронежского государственного медицинского университета им. Н.Н. Бурденко, доктором медицинских наук, профессором Тимофеем Чубаровым, который приезжал в Баку для участия в XI Евразийском конгрессе детских докторов «Ребенок и общество: проблемы здоровья, развития и питания», состоявшемся в Азербайджанском медицинском университете (АМУ).

- Вы впервые в нашей стране или у Вас уже налажено сотрудничество с азербайджанскими коллегами?

- В Баку я приехал впервые, но мне известно, что у вашего медицинского университета налажено сотрудничество со многими медвузами СНГ и несколькими российскими, в частности, со Ставропольским и Волгоградским. У вас также есть филиал Первого Московского государственного медицинского университета имени И.М. Сеченова, да и я не случайно приехал в Баку: мы сейчас прорабатываем вопрос налаживания сотрудничества АМУ с нашим медицинским университетом. С коллегами из Азербайджана я знаком, общался с ними и на национальных платформах, и на международных. Безусловно, мне известны и светила, и первые лица азербайджанской медицины, но ведь наша задача - не только с ними взаимодействовать, но и с практикующими врачами. В научной среде (особенно в лечебной) всегда полезно понимать, где ты находишься, - может, не в ту сторону идешь или вообще стоишь на месте. То есть компас надо сверять постоянно, потому что у нас общие проблемы, которые требуют решения, требуют новых подходов.

- Какая самая большая проблема в детской эндокринологии?

- Детское ожирение, сахарный диабет. Когда мы говорим об этом заболевании, актуализуется проблема инсулиновых помп – пока мировыми лидерами в этой сфере являются американцы и китайцы, есть разработки и у российских специалистов.

- Речь идет о сахарном диабете первого типа, когда не выделяется инсулин?

- Совершенно верно. Если сто лет назад человек в отсутствие инсулина погибал, то сейчас этот препарат вводится как заместительная терапия, и пациент может полноценно жить. Помпа – прибор, в котором находится инсулин, напоминает работу нашей бета-клетки, по форме он чуть меньше вашего диктофона, ставится под кожу в виде катетера, очень удобное устройство.

- На конгрессе Вы выступили с двумя докладами: «Современная терапия детского ожирения: новые перспективные молекулы, опыт применения в РФ» и «Инцидент как профилактика развития побочных реакций лекарственных препаратов в педиатрии». В одном из них упоминалась бариатрическая хирургия. Насколько она актуальна для детей?

- Вы знаете, проблема детского ожирения просто колоссальна – если раньше мы говорили, что у детей не бывает сахарного диабета второго типа, то в последние десять лет стали фиксировать случаи этого заболевания.

- Какого возраста был самый маленький Ваш пациент, у которого диагностировали диабет второго типа?

- Девять лет. Но в большинстве своем, конечно, эта болезнь наблюдается у подростков. Надо разграничивать моди-диабет (наследственный) и диабет 2-го типа. Однако и моди-диабет – это уже не казуистический диабет, а тот, что называется «родители накормили». А последствия этого известны – поражение печени, артериальная гипертензия, которую дети, к сожалению, не чувствуют.

- Какова мировая статистика в этом вопросе?

- Более трети детей. В детской практике инсульт бывает очень редко, потому что эластичность сосудов хороша, но дело в том, что даже когда дети снижали массу тела (независимо каким образом – диетой, физической активностью и т.д.), риск инсультов и инфарктов по-прежнему оставался высоким, артериальная гипертензия переходила в хроническую форму и приходилось назначать им гипотензивные препараты, которые мы обычно рекомендуем пациентам более старшего возраста – после 50-60 лет.

- Доктор, что чаще встречается – диабеты двух типов или болезни щитовидной железы?

- Болезни щитовидки. Из-за йододефицита появляется зоб, он начинает расти в объеме, а терапия известна: кроме лекарственных препаратов очень полезна йодосодержащая диета. К слову, в минус работает как недостаток йода, так и его избыток.

- То же самое, вероятно, касается и витамина D, который принимают повсеместно?

- Витамин D – действительно полезная вещь, но вопрос в том, что принимать его нужно только по назначению врача, а не потому, что это стало модным явлением. Нормы его до последнего времени были несколько завышены, сейчас это от 30 до 50 единиц, поэтому здесь очень важен вопрос умеренности. Если помните, в советское время давали рыбий жир в гипердозах, и это тоже приводило к негативным последствиям. Все должно быть в меру.

- Тимофей Валерьевич, коль скоро мы заговорили о модных явлениях, как Вы относитесь к check up (полный медосмотр всего организма)? На этот счет в научном медицинском мире существуют разногласия.

- Действительно, определенная часть экспертов считает, что организации здравоохранения не должны тратить ресурсы на диспансеризацию, на то, что можно использовать для другой, более нужной, сферы.

Что касается меня, то я и не за, и не против. Хочу отметить, что в этом вопросе также чрезвычайно важно взаимодействие врача и пациента, который начинает перепроверять результата анализов и самостоятельно ставить диагноз. Можно, конечно, всю лабораторию сдать, параметров очень много. А толку? Кто потом будет отвечать за последствия – товарищ Гугл?

- Эндокринные заболевания необратимы? Может ли диабетик перестать быть диабетиком?

- Диабет – это гетерогенное заболевание, классификация которого очень изменилась за последнее время. Есть такие диабеты, которые у ребенка выявляются, и он принимает не инсулин, а препараты сульфонилмочевины (гипогликемические средства, которые помогают снизить уровень глюкозы в крови). Китайские исследователи писали, что излечили диабет первого типа по своим методикам. Мы тоже приближаемся к этому. К примеру, мы оперируем пациента, удаляем поджелудочную железу. Раньше у него сразу развился бы диабет, а сейчас мы отбираем бета-клетки и подсаживаем в другой орган. И они успешно там функционируют.

- С введением санкций, с которыми столкнулась Ваша страна, наверное, стало очень сложно взаимодействовать с международными организациями?

- Несмотря на то, что активность снизилась (не по нашей инициативе), однако научное взаимодействие все же продолжается, и даже с европейскими странами. Продолжаем работать по некоторым препаратам – в рамках проектов, которые мы совместно разрабатывали. Например, это относится к пролонгированной форме гормона роста, которую мы испытали вместе с американской компанией Pfizer, предоставившей нашим пациентам после выхода с терапии клинического исследования препарат, который они принимали по достижении своего роста.

Еще один пример международной научной коллаборации – в августе в нашу клинику на стажировку приезжала студентка из Германии, а в октябре я с постерным докладом выступил в онлайн-формате на научном симпозиуме, состоявшемся в Париже. Так что вряд ли можно говорить о том, что в научном мире у нас окончательно разорваны связи. При наличии современных технологий это сейчас даже не вопрос физического присутствия: включил экран компьютера в любой точке мира и взаимодействие есть.